История эта началась не одну сотню лет назад. В 1723-м году, одновременно с основанием Екатеринбурга, в городе был заложен и первый храм. Ровесник города просуществовал в нём до 1930-го года, пока большевики не взорвали здание храма.
В 1998-м году на месте взорванной церкви появилась часовня, которая даже именем своим – часовня святой великомученицы Екатерины – напоминала, что возведена она в память самого первого храма Екатеринбурга. Часовня отлично вписалась в существующий комплекс площади Труда, и появление её ни у кого не вызвало вопросов. Однако, в 2010-м году прозвучало предложение восстановить Екатерининский собор в прежнем месте, и вот это уже вызвало не только вопросы, но и возмущение. Горожанам не захотелось расставаться с уютным местом для отдыха. После споров и акций возник проект собора на искусственно созданном острове. Горожане возмутились вновь. Новая волна протестов, доводы экологов и архитекторов вынудили искать третье место. Но и оно было подобрано максимально неудачно, так что очередное народное возмущение не заставило себя ждать.
Информационный канал КРИК-ТВ подготовил хронологию «стояния за сквер» - коротко о самых важных его этапах. И сегодня мы предлагаем вспомнить события первого, самого бурного дня.
Ранним утром прохожие, спешащие на работу по улице Бориса Ельцина, обнаруживают, что большая часть сквера перед театром драмы огорожена забором. Ограждение охватывает примерно ту территорию, которая выделена под строительство храма святой Екатерины.
Примерно в 11.20 возле забора появляется жительница Екатеринбурга Алена Смышляева. Девушка пробирается на огороженную территорию и забирается на яблоню. Алёна успевает делать посты в Фейсбуке и, в частности, пишет «Тут пять мужчин, они хотят меня с дерева за ногу стащить, я боюсь!». Наряд милиции задерживает девушку и доставляет её в отделение полиции. Основание - статья о нарушении пропускного режима охраняемого объекта.
К полудню новость о возникшем заборе распространяется по соцсетям. Горожане выражают желание выйти к скверу и прогуляться возле огороженной территории. Называется время общего сбора – 19.00.
К означенному времени к скверу стягиваются горожане. Никакой координации действий не заметно. В неогороженной части сквера появляется несколько публичных персон – художники, общественные деятели, политики. Их немного, они не проявляют никакой активности и, судя по всему, вышли в сквер, как и остальные собравшиеся - по зову сердца, не планируя каких-либо акций. Среди гуляющих можно заметить девушку, обвитую вьюнковым растением и с венком цветов на голове. С первого же дня Девушка-Природа становится главным образом протеста.
Примерно в 19.30 прогуливающиеся по скверу принимаются за привычное уже для Екатеринбурга дело – они берутся за руки и начинают водить хоровод вокруг забора. В «обнимашках» участвуют люди самых разных возрастов, много детей.
Ближе к 20.00 по металлическому забору начинают шоркать ключами, стучать палками. В сторону охраны и полиции раздаются крики «Храм нам не нужен», «Мы за сквер». Обстановка немного накаляется, предпринимаются первые попытки расшатать забор. Сотрудники милиции и охраны наблюдают за происходящим встревожено, но не предпринимают попыток успокоить людей. Такие попытки делает депутат городской думы Константин Киселев, он ходит вдоль забора и просит собравшихся не прикасаться к ограждению и не провоцировать тем самым охрану – «могут пострадать люди».
Примерно в 20.00 один из молодых людей вытаскивает блок опоры забора и уносит его в сторону. Охрана немедленно приносит замену. Попытки накренить, раскачать, уронить забор предпринимаются по всему периметру. Они неорганизованны и несогласованны, но охранникам с трудом удается их предотвращать.
В 20.06 молодые люди сразу в нескольких местах роняют забор, запуская «цепную реакцию» - секции падают одна за другой, точно расставленные цепочкой костяшки домино. Собравшиеся моментально заполняют охраняемое пространство сквера, проходя прямо по поваленным секциям забора. Руководители силовых структур пытаются заставить своих подчиненных задерживать защитников сквера, те отказываются, замечая, что мирное гуляние по освобождённому скверу – не нарушение.
Люди с радостью пользуются отвоёванной свободой, моментально занимая всё пространство сквера – сидят на скамейках, на траве, гуляют по тропинкам, обнимаются с деревьями. Среди гуляющих людей ходит известный уральский кинодокументалист Владислав Тарик. Он снимает происходящее на камеру, возможно, для будущего фильма.
Примерно к 20.10 в сквере образуется новая точка сосредоточения – загадочная палатка на одном из газонов. Она плотно закрыта со всех сторон, её плотно окружают, беря под охрану, представители ЧОП. Проходит слух, что в палатке сидят руководители стройки. Защитники сквера обступают палатку со всех сторон. Звучат призывы в адрес мэра города, спонсоров стройки Игоря Алтушкина и Андрея Козицына выйти к народу и объясниться. Позже выясняется, что в палатке нет ни души, что там – камень, с закладки которого и должна начаться стройка.
В 20.30 в сквере появляется ещё одна палатка. Её приносят и устанавливают те активисты, которые планируют не покидать сквер, пока вопрос о его сохранении не будет решен. Палатку, впрочем, никто не заселяет – вокруг неё раскладывают самодельные плакаты с информацией, какой вред природе Свердловской области наносят предприятия УГМК и РМК, главные спонсоры проекта собора святой Екатерины.
В 21.00 из сквера уезжают полицейские машины. Кажется, что работников частного охранного предприятия оставили один на один с протестующими. Но примерно в это же время к скверу начинают стягиваться молодые люди крепкого телосложения, мускулистые, широкоплечие, с квадратными челюстями и суровыми глазами. Они постепенно заменяют охранников палатки. Защитники сквера пытаются вступить с накаченными молодыми людьми в диалог, но они оказываются менее разговорчивыми, чем даже немногословные ЧОПовцы. В ответ на вопросы, на дружелюбные шутки и даже на попытки девушек заигрывать с ними они либо молчат, либо отвечают достаточно агрессивно. Проходит слух, что «качки» - представители спортивного клуба РМК. Атмосфера в сквере становится заметно напряженней.
Около 21.30 заместитель полномочного представителя президента в Уральском Федеральном Округе Борис Кириллов, приехавший в сквер, общается с журналистами. Судя по его словам, сам он, как и его начальник, занимают выжидательную позицию.
Примерно в 21.50 в сквере появляется самбист, спортивный боец и президент Академии единоборств РМК Иван Штырков, тем самым подтверждая слухи о принадлежности мускулистых парней клубу, находящемуся под крылом господина Алтушкина. Становится понятно, что готовится силовая зачистка сквера от его защитников.
Примерно 22.40. Многие гуляющие с наступлением темноты покидают сквер. Кажется, стражей шатра теперь больше, чем протестующих. Тут-то и начинается вытеснение. Алтушкинские бойцы ощутимыми тычками, пинками и угрозами выгоняют людей с территории сквера. Нежелающих уходить либо выталкивают силой, либо запугивают, одновременно пытаясь провоцировать драку.
В 22.50 накаченные парни поднимают забор. Часть защитников сквера остаются на огороженной территории. Как оказалось, некоторые журналисты тоже. Директор сети городских порталов Ринат Низамов созванивается с девушкой-журналисткой, работавшей вместе с ним в сквере, и выясняет, что она осталась за забором. Низамов обращается к представителям РМК с требованием выпустить девушку. Когда ему отказывают, он обращается за помощью к сотруднику полиции, но тот поспешно скрывается в толпе. Вызволить из «заточения» всех защитников сквера удается не с первых минут.
Около 23.00 к скверу возвращается полиция. Протестующие, быстро отойдя от шока, начинают вступать в диалоги с бойцами по ту сторону забора. Теперь общение идёт на повышенных тонах, чувствуется взаимная агрессия. Несогласованные попытки снова ломать забор быстро и достаточно жёстко пресекаются боевиками РМК. В ход идёт слезоточивый газ.
В 23.30 возле сквера появляются машины ОМОН. Защитники сквера воодушевляются, но в активные действия ни ОМОН, ни полиция не вступает.
Около полуночи среди боевиков РМК появляется человек с большой иконой. Он стоит, обращая икону в сторону защитников сквера, словно пытаясь защитить от них будущую стройку. Настроен мужчина оказывается гораздо спокойней, чем многие из его соратников-захрамовцев и защитникам сквера наконец-то удается вступить с оппонентами в хоть сколько-нибудь конструктивный диалог, высказать свою точку зрения и услышать противоположные доводы.